Как родилась идея этого интервью? Получив приглашение поработать в Норвегии, я не могла не обратиться к криминальной теме, которой часто занимаюсь здесь, в Печенгском районе. Было чисто по-журналистски интересно, насколько их politi (полиция) отличается от нашей милиции. Поэтому газета «Сёр-Варангер Авис» организовала встречу с начальником оперативной части восточного Финнмарка Эйриком Педерсеном. Мой собеседник — опытный полицейский, работает с 1989 года, с момента окончания полицейской школы. Он охотно согласился ответить на мои вопросы.

-Эйрик, расскажите, как организована работа норвежской полиции?

-Мы делим Финнмарк на восточный и западный секторы. Место, где проходит наша беседа, – это отделение, отвечающее за восточный Финнмарк. Его штат — 160 человек. Самый главный в нашем отделении — politimaster — управляющий полицией. Я являюсь начальником оперативной части всего восточного Финнмарка, именно ко мне стекается информация, телефонные звонки со всего региона. Я составляю рабочий журнал и распределяю задания для сотрудников. Есть отделения, контролирующие свои маленькие регионы, например киркенесское отделение отвечает за коммуну Сёр-Варангер.

-А существуют ли в вашей полиции отделы, занимающиеся узконаправленной деятельностью?

-Давайте я расскажу об этом на примере киркенесского отделения. Здесь есть гражданское отделение, в компетенцию которого входит рассмотрение чисто гражданских дел, например о наследстве, и выдача разрешений на оружие. Кроме того, имеется оперативная часть. Это работники в форме, отвечающие не только за расследование совершённых преступлений, но и их предотвращение, а также за работу с молодёжью. Сюда входит и дорожная полиция. В большинстве своём сотрудники оперчасти работают по сменам: днём, вечером и ночью.

-Вы сказали, что сотрудники оперативной части работают с молодёжью. Существует ли в Норвегии проблема подростковой преступности?

-Да, среди подростков до 15 лет существует криминал, но дело в том, что при выявлении таких случаев молодые люди сразу же попадают под контроль специальной социальной службы, подчиняющейся муниципалитету. А в нашей полиции есть люди, которые отвечают за непосредственный контакт со школьными и медицинскими учреждениями и властями коммуны.

Конечно, такие дети — результат недостаточного воспитания в семье: к сожалению, у нас встречаются семьи, имеющие проблемы с алкоголем и наркотиками или находящиеся в состоянии развода, то есть те семьи, где ребёнок по какой-то причине теряет чувство целостности своей жизни. Но сказать, что это большая проблема для нашего общества, я не могу: подобных семей и детей у нас ничтожно мало, и тенденции к их увеличению нет.

-Однако профилактическая работа в этом направлении, наверное, ведётся?

-Мы постоянно отслеживаем ситуацию с подростками и соответственно ей составляем план деятельности, совместно с заинтересованными инстанциями проводим работу в школьных учреждениях.

Большую помощь в профилактике подростковой преступности оказывают родители. Они организовывают специальные группы — ночные патрули, которые дежурят на улицах. Подростки, зная о таком контроле, не пойдут на правонарушение. Также полицией проводится обучение людей, работающих в барах, чтобы они могли отслеживать проявление подобных случаев.

В Норвегии ответственность за преступления у подростков наступает в 15 лет, но я не припомню ни одного случая, чтобы несовершеннолетний попал в тюрьму. Используются другие варианты наказания, как правило, они вполне действенны. Например, даже за незначительные правонарушения назначаются очень высокие штрафы.

-Какие проблемы в обществе являются главными с точки зрения норвежской полиции?

-Самая главная проблема для нас — это физическое насилие (дальше по ходу разговора выясняется, что под этим подразумевается причинение телесных повреждений — авт.), и, к сожалению, коммуна Сёр-Варангер занимает по числу таких случаев одно из первых мест в Норвегии. Правда, при статистическом подсчёте берётся процентное отношение количества преступлений к общей численности населения, а, как известно, население в нашей коммуне очень маленькое (порядка 9 тысяч человек проживает в коммуне Сёр-Варангер и около 3 тысяч — в самом Киркенесе — авт.).

-Какое наказание предусмотрено за подобные преступления?

-Всё зависит от тяжести нанесённых повреждений: от штрафа до тюремного заключения. В любом случае мы только проводим разбирательство, а окончательное решение принимают судебные органы.

-Сколько времени занимает расследование преступлений?

-Установлены определённые сроки, но если в дело вовлечены дети, то тогда мы бросаем все силы, чтобы закончить его за минимально короткое время.

-Сталкиваетесь ли вы с проблемой семейного насилия?

-Да, бывает. Если поступает такой звонок, сотрудники полиции выезжают на место и действуют по обстоятельствам: либо проводят беседу, либо применяют другие меры воздействия. Но подобных случаев мало, в основном физическое насилие — это беда вечеринок, когда люди находятся в состоянии алкогольного, реже — наркотического опьянения. Знаете, иногда выпадают довольно спокойные вахты, а иногда бывает столько работы, что приходится вызывать на дежурство дополнительный персонал. Обычно днём на патрулировании заняты два человека, вечером и ночью количество патрульных увеличивается до четырёх, они же выезжают на происшествия.

-А что для вас значат праздники? Возрастает ли в эти дни количество патрульных?

-Нет, наоборот, для нас праздники — самое спокойное время. Из-за большого количества людей на улицах потенциальные правонарушители воздерживаются от каких-либо действий.

-Есть ли у норвежской полиции проблемы с российскими туристами?

-Случаи, например, злоупотребления алкоголем среди русских случаются, но чтобы это выделялось на общем фоне преступности — я сказать не могу.

-А бывают ли у вас преступления, которые вызвали бы большой общественный резонанс?

-Нет, я такого не припомню. Ни убийств, ни изнасилований, ни каких-то других подобных преступлений не было точно.

Сердечно поблагодарив Эйрика за рассказ, для себя всё-таки делаю выводы: работа норвежской полиции разительно отличается от деятельности нашей милиции. Что такое воровство, норвежцы не знают, убийств у них не случается, под насилием понимаются банальные, на наш взгляд, пьяные драки… По большей части это, наверное, происходит из-за более высокого уровня жизни, где-то по причине наличия других жизненных ценностей, совершенно другого менталитета. Да, и там есть требующие своего решения вопросы, но, как мне невзначай подумалось, для простого российского милиционера служба в Норвегии наверняка показалась бы раем.