*** К 65-летию разгрома немецко-фашистских войск в Заполярье ***

Иногда мне кажется, что причины совсем простые, например, потому что дочка хранит вышитые смертельно больным отцом и матерью полотенца, орнамент которых, передаваемый поморами из поколения в поколение, пережил добрую тысячу лет.

А порою, жизнь человека так складывается, что он становится хранителем памяти не только о своих родных, а о целом поколении, сейчас уходящем из жизни. Вот таким хранителем в Печенгском районе стал Ю. Кобяков. Так случилось, что уже двадцать лет он большую часть года проживает на полуостровах Рыбачьем и Среднем. За это время накопил немало историй о боях, проходивших на полуостровах в годы Великой Отечественной войны, о ветеранах.

Наш разговор с Юрием Александровичем Кобяковым состоялся накануне Дня защитника Отечества. Я попросила его поделиться с читателями «Печенги» историями о жизни и встречах с ветеранами на полуостровах Рыбачий и Средний.

Его знания почерпнуты из личных встреч, из рассказов, которые слышит от ветеранов, из диспутов и дискуссий поисковиков, писателей, которые сюда на край земли за истиной приезжают: Рыбачий и Средний как музей под открытым небом. Юрий Александрович немало сам сделал находок, которыми земля потихоньку возвращает память ныне живущим. Пополняет экспонатами музей, открытый им и поисковиками М. Орешетой, Д. Дуличем в одном из домиков у подножия Муста-Тунтури.

Был случай, когда пришел к нему пешком из Титовки 78-летний ветеран. Достал из рюкзака буханку хлеба, банку консервов, спросил: «Ну, как, командир, неделю проживем?». Прожили… Это был Николай Абрамов, майор в отставке, приехавший из Волхова.

-Провёл он меня по всем оборонительным сооружениям... Сапёром был во время боевых действий, всё помнил. Пришли к знаменитому погранзнаку, который немцам не сдали. Абрамов вспоминает: «Народу нашего полегло немало рядом с ним – место на скалах открытое. Решили дот поставить, чтобы людей сохранить. А как? Один из бойцов говорит: «Найдите мне две простыни, я вам решу вопрос». Достали в госпитале, выменяли за спирт — свои кровные боевые сто грамм собрали и отдали. А боец на простынях портрет Адольфа Гитлера нарисовал. Мы этот «портрет» на щитах закрепили и у погранзнака подняли — стоял неделю. Немцы не стреляли – неудобно было, видно, по своему «вождю»… Под этим прикрытием и был выстроен дот и подходы к нему».

Простоял дот до конца войны и сейчас стоит. Жили люди на Рыбачьем в экстремальных условиях, если кто-то друг другу не помог – смерть. Это одна из притчей рыбачинских о жизни и смерти, о смекалке и способах выжить.

Поднялись мы с ним по ущелью, прошли по Большой и Малой Муста-Тунтури, через 6-ю погранзаставу вышли к памятнику разведотряду Юневича. По сопкам, кочкам километров двадцать, наверное, прошли. Под конец он устал, всё-таки ему 78 лет, идём не спеша. А он всё показывает, объясняет. Удивительной силы человек.

-Они всё отдали, слез не осталось. Душа у них за Родину болит. Отношение к ветеранам тогда было часто просто непристойное, я бы сказал. А они сохранили честь, преданность, мужество, достоинство и крепость духа.

-Встречались. Он приезжал в Печенгский район ещё три раза. Письма писал. Прислал мне газету, которую храним в музее — «Волховские огни» от 25 января 1995 года — со статьёй, которая называется «50 лет Победе». В ней опубликованы его воспоминания. И знаете, что интересно? Он не о себе написал, а о друге-пограничнике с шестой погранзаставы И.А. Ромашове, с которым встретился на Рыбачьем. Видно считал, что не может промолчать, должен сохранить воспоминания Ромашова.

Это дорогое свидетельство воина, рассказавшего с предельной точностью о воспоминаниях ветерана-пограничника И.А. Ромашова. Добавлю, что, перечитав немало литературы, мало нашёл свидетельств участников боев на Рыбачьем в июне – сентябре 1941 года. Понятно почему. Именно на них обрушился удар. Именно они ценой своей жизни остановили врага, стабилизировали фронт. Судьба пограничника И.А. Ромашова уникальна. За месяц участия в боевых действиях он был представлен к двум орденам СССР. Думаю, что выдержки из этой статьи будут интересны читателям «Печенги».

Справка. 6-я погранзастава 100-го погранотряда накануне и в начале Великой Отечественной войны дислоцировалась на подступах к полуостровам Средний и Рыбачий в 1,5-2 километрах от оконечности губы Малая Волоковая. До начала войны были отстроены большая новая казарма для личного состава, необходимые служебные и хозяйственные постройки. Регулярно неслась служба на отведённом участке государственной границы, пролегавшей по труднопроходимой горно-сопочной болотистой местности и частично по морскому побережью.

«6-й погранзаставе довелось сыграть немалую роль в сдерживании первого наиболее мощного напора немецко-фашистских егерских войск, превосходящих наши силы по численности и вооружению в 4-5 раз, рвавшихся на Средний и Рыбачий. Застава к отпору была готова и оказала врагу мощное сопротивление, благодаря которому и в совокупности с другими мерами, принятыми командованием 23-го укрепрайона, на землю Среднего и Рыбачьего, занимавших стратегически важное положение на мурманском побережье не ступила вражья нога.

Своё наступление в Заполярье немцы начали 29 июня 1941 года. В тот день фашисты совершили массированный налёт на заставу. Взрывы бомб оставили от неё одни руины. В 1985 году я вместе с пограничником 6-й пограничной заставы Ромашовым Иваном Андреевичем побывал на этой заставе. Из её руин, в основном из битого кирпича, мы с ним сложили небольшую пирамидку. Это был наш памятник славной 6-й погранзаставе! Метрах в ста от того места, где стояла казарма погранзаставы, мы обнаружили небольшой обелиск из бетона с соответствующей надписью на вделанной в бетон никелированной дощечке, ограждённый четырьмя бетонными столбиками, соединёнными цепями. В общем, настоящий достойный обелиск, сделанный чьими-то умелыми и заботливыми руками. Автор его тогда нам был неизвестен. Один недостаток – он не знал, в котором точно месте стояла казарма погранзаставы. На месте же этого обелиска, как пояснил И.А. Ромашов, до войны стоял небольшой домик из кирпича, фундамент от него сохранился».

«Но вернусь к 6-й погранзаставе. Как-то там всё было в первые дни войны? И.А. Ромашов рассказал мне всё об этом:

«Гитлеровцы силой до одного батальона напали на нашу заставу. Завязался бой. Мы ждали противника и готовы были его встретить. Я был в то время дежурным по заставе. Все стояли на своих местах…

Я стал пулемётчиком. Открыл мой «максим» шквальный огонь по наступающим! Враг бьёт из минометов и окружает нас. Фашисты очень ярились. К ним подходили всё новые и новые подкрепления. Командовал заставой политрук Грушин (начальник заставы, как и многие начальники других соседних застав, накануне войны были в отпусках) принял решение: у самого залива разорвать кольцо окружения и прорваться к своим. Мне и второму номеру пульрасчета Красюку было приказано остаться на месте и прикрывать отходящую заставу (так в тексте статьи).

Вся застава навалилась на один фланг, а мы с Красюком бьём из пулемета.

Завязалась жестокая схватка. Не заметили, как осталась одна лента. Я приказал Красюку отходить. Фашисты били по мне из миномета, но подойти ближе боялись – передо мной гладкое место, и убитых на нём валялось уже много. Я отстрелял почти всю последнюю ленту. Подбежал к обрыву. Немцы по мне открыли плотный огонь. Я упал и притворился убитым, они перестали стрелять. Немцы стали уносить убитых и строить из камней огневые точки. Я незаметно уполз вниз под обрыв и с пулеметом прополз у них под самым носом в их тыл, застрочил по ним и обратил их в бегство! Немцы всполошились, открыли по мне ураганный огонь из минометов. Кругом дым, падают тяжёлые комья и камни, ничего не видно. Я пролежал так часа три. Под покровом тумана выбрался к своим».

«За этот подвиг И.А. Ромашов был награждён орденом Красного Знамени. Да, 6-я погранзастава отошла от своего места дислокации на 2-3 километра – к подножию Малой Муста-Тунтури и там вместе с воинами 135 –го стрелкового полка и пульбата сдержала врага и закрепилась.

Не обошлось без утрат – были убитые, в том числе ст. лейтенант Непышный (награждённый посмертно орденом Красной Звезды), погибли пограничники Кислицын и Красюк.

Жестокое тогда было время – за, казалось бы, необходимый отход погранзаставы, а вернее — выход её из окружения, красильниковцами был расстрелян ст. лейтенант Якушев (политрук). Красильников, командир 23-го укрепрайона, на пути отступления своих с Муста-Тунтури поставил пулемётные заслоны, сам лично с пистолетом в руках ходил по линии обороны и не миловал никого, кто проявлял слабость, тем более трусость!

Я лично считаю, что Якушев расстрелян безвинно, 6-я погранзастава своевременно отошла на более выгодный рубеж, вышла из окружения и тем самым не уронила своего знамени, не опозорила своего имени!

И.А. Ромашов в сентябрьской 1941 г. военной операции (Хрявинской) по возвращению занятой немцами Большой Муста-Тунтури водрузил на этой высоте красный флаг Победы, за что был удостоен ордена Ленина. За один месяц  боев рядовой пограничник получил две высшие правительственные награды. Случай в истории войны небывалый! Но награды нашли героя только через 30 лет… (Сам Ромашов, тяжело раненный, после выхода из госпиталя был комиссован по инвалидности и вернулся на свою родину – в село Шелаболиха Алтайского края, где он и живёт по настоящее время.)

Из числа пограничников 6-й погранзаставы остался ещё один человек — заместитель погранзаставы (так в тексте статьи) Константин Александрович Яковлев, награждённый многими боевыми наградами, ныне проживающий в г. Жигулевске. Это тоже мой давний друг. С ним мы в 1986 г. вместе ездили на празднование юбилея в Никельский (бывший 100-й) погранотряд, посетили многие погранзаставы, в том числе 6-ю, дислоцирующуюся теперь на новом месте».

Обращу ваше внимание, уважаемые читатели, что статья написана Николаем Абрамовым, участником героической обороны полуостровов Средний и Рыбачий, участником штурма Муста-Тунтури и освобождения Заполярья, нештатным комендантом Муста-Тунтури, кавалером многих боевых орденов и медалей, майором в отставке, инвалидом 2 группы, в девяностые годы. Тогда сомненью подвергалось все и вся: понятия патриотизма, родины, семьи, тогда ветеранов упрекали, даже в том, что они воевали и победили… Смутное было время! Поэтому наполнена она и горькими раздумьями о судьбе Родины и ветеранов.

Тот, кто бывал в расположении 6-заставы, в месте, о котором пишет Н. Абрамов, не может не вспомнить совершенно особую реликтовую красоту ущелья, заросшего деревьями и папоротниками, налезающими на тропинку, тишину…

Отгремели бои. Земля приготовилась к новой жизни. Сохранить бы всё, как это сделали они, двое ветеранов, стоявших у обелиска в 1991 году.

P.S

. Бывший сапер Абрамов всё-таки узнал, кто был автором обелиска. Он пишет в статье: «Этот достойный подвига обелиск, как я узнал случайно летом 1994 года, был сделан замечательным человеком – Юрием Александровичем Кобяковым. Я познакомился с ним. Он оказался работником геолого-разведочной партии, работавшей у подножия Муста-Тунтури. … Юрий Александрович строил этот обелиск своими руками, полностью на свои средства. Цемент и другие материалы на место доставлял сам и обелиск воздвигал вместе со своим сыном Алёшей». Добавлю к этому, что Ю. А. Кобяков в настоящее время пенсионер и председатель Печенгской районной общественной организации «Муста-Тунтури – памяти защитников Рыбачьего и Среднего», а сын его Алексей окончил горный институт им. Г.В. Плеханова (технический университет) и работает на руднике «Северный» Кольской ГМК