24 мая 1970 года, то есть сорок лет назад, на Кольской сверхглубокой скважине началось первое бурение. Как раз накануне этой даты нам удалось встретиться с её первым директором Давидом Губерманом, который дал интервью нашей газете.

-Давид Миронович, не так давно появилась информация, что в Катаре пробурили скважину глубже, чем у нас. Слышали?

-Это всё чепуха! Эта скважина не глубже, она длиннее! Наша же по-прежнему остаётся самой глубокой в мире.

-Как известно, все работы в девяностых годах прошлого века на Кольской сверхглубокой были свёрнуты. Что собой представляет она сегодня?

-Если коротко, то ситуацию можно охарактеризовать одним словом: ужас. Полуразрушенные здания, снятое или разбитое оборудование… Тем не менее скважина существует, просто сегодня она никому не нужна. Хотя это странно, ведь нам удалось сделать то, что до этого никому не удавалось: исследовать историю земной коры во временном промежутке от полутора до трёх миллиардов лет. Насколько это важно? Судите сами: по современным представлениям, возраст Земли оценивается в четыре с половиной миллиарда лет, хотя это всё, конечно, условно, толком никто не считал. Тем не менее есть четыре с половиной тысячи метров кернового материала, извлечённого из недр Земли, который предстоит ещё изучать и изучать.

-Можно ли как-то использовать сегодня саму скважину или она безвозвратно потеряна?

-Можно использовать. И не только можно, но и нужно! В первую очередь это долговременные мониторинги полей. Как ведёт себя термополе Земли, сейсмополе. Это стратегически важно, учитывая хотя бы наличие у нас военных баз или тех же горных выработок, где работают тысячи людей в опасных условиях. Причём на основе исследования одной скважины можно прогнозировать различные ситуации не только на территории всего Кольского полуострова, но и на территории всего так называемого балтийского щита. Не исключаю даже, что благодаря сверхглубокой можно прогнозировать и вулканическую активность в масштабах Земли.

-Так будет ли возрождаться Кольская сверхглубокая?

-Не знаю. Лично я считаю, и это не только моё мнение, но и мнение Российской Академии наук, что не использовать имеющийся научный потенциал Кольской сверхглубокой скважины сродни преступлению. Да, возродить всё будет трудно, на первом этапе потребуется тридцать миллионов рублей. Надо сначала всё расчистить, провести ликвидационные работы, которые до сих пор не проведены, и только потом приступать к созданию чего-то нового. Но вопрос во многом упирается в то, что сегодня Кольская сверхглубокая является акционерным обществом, что вообще-то, по сути дела, есть полный идиотизм. Пока нас отфуболивают все, к кому мы обращаемся, включая Госкомимущество и Роснедра, и такая свистопляска длится уже три года. Пока никто не взял на себя смелость треснуть кулаком по столу и сказать: «Побойтесь Бога! Мы имеем достояние России, самую глубокую скважину в мире, а тут два ведомства друг с другом не могут договориться, кому что принадлежит! Хватит!».

-Но всё-таки вы верите в то, что научная деятельность на Кольской сверхглубокой когда-нибудь возродится?

-Я в этом уверен. Но вот когда — сказать не могу. Рассчитываю на помощь губернатора Мурманской области Дмитрия Дмитриенко. Сейчас один президент нашей страны, наверное, лишь в состоянии принять волевое решение о создании крупного научно-исследовательского центра по изучению континентальной земной коры на базе Кольской сверхглубокой. И помощь губернатора здесь будет бесценна. Ведь эта скважина принадлежит не только России, но и всему миру, если хотите. Огромное количество научных публикаций, написанных за рубежом, основано на результатах, полученных в ходе бурения именно на Печенгской земле.

-Что ж, нам вместе с вами очень хочется надеяться, что работы по возрождению Кольской сверхглубокой скважины рано или поздно начнутся, и научная работа на ней продолжится.

-Будем надеяться.

Подготовил А. Булыгин