(Евангелие от Луки 1;28)

7 апреля – Великий двунадесятый Богородичный праздник – Благовещение Пресвятой Богородицы. Это – воспоминание и прославление знаменательного события – возвещения архангелом Гавриилом Пречистой Деве Марии о предстоящем рождении Христа. И если установить условную градацию церковных праздников, то Благовещение будет третьим после Пасхи и Рождества Христова. Ну а истоки этого празднества – ещё в раннехристианских временах.

Его появление относят к IV веку в одной из восточных церквей Римской империи. Дата праздника была установлена, полагали, исчислением девяти месяцев от Рождества Христова. Но было и ещё мнение, которое высказал в VI веке Антиохийский архиепископ Анастасий, – о божественном замысле, приурочившем событие, когда согрешивший (погибший) человек должен быть воссоздан (воскрешён) в то же время, в какое сотворён. Но для нас различие мнений не существенно (в конце концов, их можно и объединить!). А вот ещё тогда же (IV век) святой Афанасий назвал этот праздник первым в ряду праздников и особо почитаемым, так как он напоминает начало домостроительства спасения людей.

У древних христиан он носил различные названия: «Зачатие Христа», «Благовещение о Христе», «Благовещение ангела Марии» и другие. Но вот в VII веке установилось единое его название, сохранившееся и поныне.

В VIII веке святой Иоанн Дамаскин и митрополит Никейский Феофан составили канон («правило»; кратко здесь – особая форма песнопений), который исполняется в церквях в этот праздничный день и сегодня. И с особой торжественностью звучит в этот день в храмах литургия Иоанна Златоуста. А в тропарях канона церковной службы звучит тема беседы архангела Гавриила и Девы Марии. И повторяются, повторяются слова: «Днесь спасения нашего главизна и еже от света таинства явление».

Не будем вдаваться в календарные перипетии обозначения далёкого великого события. Они хоть и интересны, но тщетны. И будем считать, что в этот указанный год от сотворения мира (по еврейскому календарю), в шестой месяц после зачатия Иоанна Крестителя (а вот это – безусловно) явился в Назарет к деве Марии архангел Гавриил.

В нескольких предложениях вспомним, как записал это событие евангелист Лука. При явлении посланник Божий сказал тогда: «Не бойся Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот зачнёшь во чреве, и родишь Сына, и наречёшь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречётся Сыном Всевышнего, и даст ему Господь Бог престол Давида, отца Его, и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца». (Лк.1;30-33)

«Как будет это, если Я мужа не знаю?»- удивилась Мария. И услышала в ответ: «Дух Святый найдёт на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречётся Сыном Божиим». Тогда она ответила: «Се, раба Господня, да будет Мне по слову твоему». (Лк.34-35)

Так на 752 году Римской империи было провозглашено пришествие в мир Мессии, чтобы Ему спасти, изменив, этот мир. Так и будет.

В России празднование этого дня всегда было особо торжественно по устоявшимся канонам церковных богослужений. Они изменились с отменой патриаршества (XIII в.), претерпели ряд изменений в конце XIX-го – начале ХХ века и сильно менялись по понятным причинам в минувшем веке. А было так.

Накануне Благовещения в Москве в Благовещенском соборе патриарх совершал особый «чин хлебопреломления»: благословив «благодарные хлебы и вино», делил хлеб на куски (кроме одного, который вместе с чашей подносил государю). Затем давалось по ломтю боярам, служилым людям и всем присутствующим в храме. Часть хлебов и вина отправлялись в палаты государыни, которая (так было установлено) на службе не присутствовала. В день Благовещения царь в большом царском наряде в сопровождении бояр стоял обедню. После неё по его приказу в «комнате» и «передней» Царских палат и в помещениях Аптекарского приказа кормили нищих и раздавали им деньги. В малых масштабах такое установление проецировалось и на все приходы.

«Благовещение – самый большой праздник у Бога, даже грешников в этот день в аду не мучают», – говаривали в народе и соответственно к празднику относились. Случалось, что Благовещение совпадало с Пасхой. Такое совпадение называли «кириопасхой» (господственной). Тогда сначала совершалась благовещенская служба, и только после неё пасхальная. Так вот, рассказывали…

Однажды, когда Благовещение совпало с Пасхой, священники забыли отслужить благовещенскую службу и сразу приступили к пасхальной. Вот уж и «христоску» заутреню и обедню отслужили, а света никак дождаться не могут, не встаёт солнце. Несколько раз принимались за пасхальную службу – ничего не помогало, пока не додумались отслужить благовещенскую. Только тогда стало светать, но глядь – а солнце-то уже на западе. Так и не пожелало оно в тот день светить людям.

Байка эта – наглядное отражение народности праздника. Особая же стать его подтверждалась ещё и тем, что это была одна из четырёх ключевых точек года, связанных с солярным (солнечным) циклом (напомним их себе: это – Рождество (зимний солнцеворот), Благовещение (весеннее равноденствие), Иванов день (Ивана Купала) (летнее солнцестояние) и Воздвижение (осеннее равноденствие). И «просыпалась» земля, оживало всё сущее на Благовещение, чтобы «уснуть», замереть на Воздвижение. Так что, шли с особым почитанием

ВЕСНЕ НАВСТРЕЧУ.

Неудивительно, что сопровождался весенний праздник многочисленными приметами, поверьями, обрядами. «Щука хвостом лёд разбивает», – говорили о весеннем наступлении люди и, любуясь, как на рассвете «солнце играет», примечали: красный день – к пожарам, дождь – родится рожь.

Вспомним несколько обрядов. Первый – обряд «встречи весны». Когда поутру молодёжь взбиралась на возвышенности (бани, поленницы, скирды) и начинала «гукать», призывая весну придти на поля. Сообразно второму Благовещение называли «праздником птиц». В день этот выпускали птиц на волю. С приговором: «Вы на вольной поживите, к нам весну скорей ведите! За нас Божью Мать молите!».

Была и череда «благовещенских запретов». Говорили – птица гнезда не вьёт, девица косы не плетёт. Считалась за грех любая в этот день работа, а сделанная приносила лишь несчастье. И тут была байка о граче, что стал плести гнездо, да одна ветка захлестнула его и удавила. В Благовещение нельзя ездить–ходить в лес, чтобы не тревожить «оживающих» лесных жителей (включая, кстати, и леших). Ругань на Благовещение сулила ругаться весь год. Считалось, что ребёнок, зачатый на Благовещение, родится калекой или слабоумным. Это поверье распространялось и на животных, к примеру: из снесённых к Благовещению яиц вылупятся уродливые цыплята.

Таков далеко не исчерпывающийся пёстрый народный окрас праздника, которые одни назовут сегодня фольклором, другие – наследием. Но всё то было и с нами остаётся.

И со всем этим помнить нам главное – что праздник этот – «глава спасения нашего» и явление «от света таинства».