О том, что разрушенные метзавод и поселок Никель возродили к жизни фронтовики, оставшиеся здесь после освобождения района, знают многие. Немало участников Великой Отечественной войны участвовали и в строительстве г. Заполярного. Ныне все эти люди в почтенном возрасте, к их званию ветеранов войны прибавились звания ветеранов труда. Среди них участница Сталинградской битвы Елена Ивановна Тюрина (Серова).
Малая родина Е. Тюриной - большой казачий хутор на юге Волгоградской области О своих земляках она говорит так: «это люди, сильные духом. И я такая же…».
Весной 1941 года Лена Серова закончила среднюю школу. На выпускном вечере первый раз в жизни выпила вина, щеголяла в красивом, специально сшитом платье. Жизнь была спланирована, впереди девчат-выпускниц ждала учеба в институте.
-Про начавшуюся в июне войну все думали - будет короткой, как финская. Но когда наши сдали Харьков, поняли, что надежды эти напрасны. Отец воевал, мать осталась со мной и тремя младшими.
Однако первой военной осенью Лена с подругами поступили в Сталинградский институт на физико-математический факультет. Новоиспеченных студентов сразу же отправили на оборонные работы в Астрахань. Девчата справедливо решили, что работать лучше дома, и вернулись на хутор. По заданию райкома ВЛКСМ разносили строителям оборонительных укреплений «Боевые листки», выполняли другие задания. Фронт стремительно приближался. Ходить на «почти передовую» было страшно. Оплаты за эту опасную работу не полагалось, поскольку девушки считались комсомольскими агитаторами.
В апреле второго военного года всех хуторских девчат со средним образованием мобилизовали и направили на курсы зенитной артиллерии. Там они изучали ПУАЗы – приборы для управления зенитными орудиями. Ученье оказалось непростым, для успешной наводки требовались хорошо скоординированные движения обеих рук.
-Вот так, – говорит мне Елена Ивановна, – и правой рукой рисует круги перед грудью справа налево, а левой рукой одновременно изображает над головой нечто вроде нимба, только слева направо. Я пробую, и тут же сбиваюсь. Моя собеседница смеется, а ее руки продолжают ловкие и быстрые движения.
–Два месяца упражнялись, пока не научились делать все автоматически, – продолжает она. – В Красной слободе, за Волгой, прошли курс молодого бойца, распределили нас по боевым частям. Девчонки об офицерских званиях думали, о любви, о женихах. А я, честно говоря, мечтала на радистку переучиться…
Поварихи требовались постоянно
Но война, конечно же, не время исполнения желаний. Она переиначила все, в том числе и военную специальность молодой казачки. Старшие по званию заметили ее особую хозяйственность: то рыбки озерной нажарит к ужину, то щавель в варево добавит. Из зенитного расчета перевели Лену в повара.
-Поварихи все время требовались, – рассказывает дальше Тюрина, – и не только потому, что кто-то должен бойцов кормить. Просто, понесет девчонка обед на КП или НП, попадет под обстрел — вот и опять нужен человек на кухню…
«Поварила» Лена больше года. Всякое было за это время, не было одного: легкой жизни. На 120 порций для личного состава (семиведерный котел) порой выдавали лишь несколько пачек горохового супа. Мяса воинам полагалось на сутки по 70 грамм. Приварок добывали сами, все шло в котел: и мерзлая конина, и чудом добытые овощи.
-Солдаты просят – мне погуще, мне…. И так их всех жалко, особенно тех, кто сложением помощней. Зима была морозная, страшная. Все мерзли на плохом харче. Еще и офицеры наказали для них в отдельной кастрюле варить, посытней. А мне ведь все одинаковы.
Следуя своим понятиям справедливости и казацкому характеру, Лена доказывала свое, ссорилась с командирами. Втихомолку плакала от обид и тяжелой работы. Особенно поразил молодую комсомолку один из комиссаров, тоже просивший еды «покачественней». До сих пор возмущается его поведением Елена Ивановна: «он же примером должен быть, а сам!..»
Впрочем, разные встречались ей командиры. Был такой случай: хлеб, привезенный на передовую, надо было делить на порции. Мороженые буханки повариха рубила топором «на глаз». Из-за лишних граммов в каждом куске образовалась недостача в порциях. И сейчас добрым словом поминает Елена Ивановна комбата, который не только сам ел с артиллерийским расчетом, но и посылал солдат на кухню с наказом: «отнесите этой бедолаге хлебушка, голодная ведь сидит…».
Волжская степь лесом не богата, топливом для кухни служили ящики из-под снарядов. Солдаты разбивали их (сколько было), разжигали костер под котлом, и – дальше, повариха, справляйся сама.
–Не раз бывало: начнешь готовить до рассвета, а едва к вечеру каша или похлебка сварятся, нечего под котел подложить, бегаешь, собираешь по досточке, – вспоминает бывший военный повар Елена Ивановна. – А еще, помню, по утренней темноте набрали воды в котел из речки, а в нее накануне упала бомба. Я еду сварила, раздала, и села сама поесть. Смотрю, а в чашке вот такие (показывает свой мизинец) жуки-плавунцы. Их взрывом-то со дна подняло, и получился такой суп.
Всякое было, и лягушки в воде попадались, но никто меня никогда не винил. Все видели, как я старалась, а работала-то «на холоду», под открытым небом. Раз, помню, приехало какое-то начальство с большими звездами, и после нагоняя местным для моей кухни соорудили подобие землянки.
Но не было особого смысла сооружать такие «капитальные» кухни: фронт уже повернул от Волги на запад. Бои шли отчаянные, тяжелые. Все также выбывали из строя девушки-поварихи.
-Присылали новеньких, неопытных, а меня, как обстрелянную уже, на самые опасные позиции ставили, – продолжает ветеран. – Однажды батальон наш стоял в одном лесу с немцами. Очень страшно было. Они нас боялись, мы – их.
Но вот наступление Советской Армии окончательно обрело силу, и Лену, наконец, вернули к зениткам. На два с половиной года боец Серова стала «орудийным номером №2».
-После, как я цифры прокричу, команда была «Огонь!», – показывает «отмашку» рассказчица.
Дальнобойное орудие 85-го калибра стреляло снарядами весом 20 кг, так что работы и после боя хватало. Кроме задачи «цифры кричать», ее обязанностью была чистка орудийного ствола и глушителя снаружи (ствол внутри чистили мужчины, девчатам это было не под силу). С этой боевой машиной Лена - «приборный номер 748 ЗАП 79 дивизиона ПВО» - прошла до конца войны.
Победа застала донскую казачку на белорусской земле, в Барановичах. Именно там в послевоенные годы не раз встречалась бывший ефрейтор Елена Ивановна с однополчанами. Приглашали воинов ее зенитно-артиллерийского полка и власти Волгограда. На старых фотоснимках запечатлены лица подруг, которые рядом воевали и бедовали в составе Южного, Восточного, Северного и Западного фронтов.
-Случаи всякие, конечно, интересны, – возвращается к тем временам Елена Ивановна, – а вот про военный быт вспоминать – тяжело. Болели много, простужались, а на войне поблажек не было. Одних «построений» и «тревог» бывало до 30 в сутки. Очень было страшно в Белоруссии, особенно стоять на посту – бендеровцы убивали часовых. Или вот, представьте, окопы в чистом поле, и туалет в виде огромной воронки, через которую перекинуто бревно. Женщины особенно страдали от таких, мягко говоря, «удобств». На всю жизнь остался для меня больным «туалетный вопрос», – смеется Елена Ивановна. – В Заполярном работала в ГРП, «воевала» с начальством за постройку нормального туалета, и нисколько не стеснялась. На встречах с однополчанами рассказывала об этом – и посмеемся, и поплачем.
Мирная жизнь.
Казацкую твердость характера и интерес к жизни ветеран Е. Тюрина сохранила до сих пор. У нее хорошая память, звонкий голос и смех. Обширные интересы Елены Ивановны включают политику, культуру, поэзию (на этой почве мы и познакомились).
-Трое детей уже было, работала, и до 45 лет все собиралась в институт поступать, – говорит она мне. – Жалею, что «на права» не удалось сдать.
Это упущение вполне компенсируется массой профессий, которыми овладела моя героиня в мирной жизни. Горнорабочая, машинистка, кассир, табельщица, нормировщица, инспектор отдела кадров – вот неполный их перечень.
Она была первой женщиной, принятой на Ждановский рудник! В памяти – как вначале поселили семью в коридоре ГРП вместе с практикантами («на Дону после войны даже соли было не достать»), как жили вшестером в крохотной кухоньке, потом переехали в барак на Пильгу-Ярви. Все по плечу оказалось неунывающей казачке. Более пятидесяти лет живет Е. Тюрина в Заполярном. И хотя проводит лето на Дону, где живет старший сын, про Север Елена Ивановна говорит так: «этот край я больше люблю».
Долгая, славная, богатая событиями жизнь ветерана отмечена государством. За военные годы Е.И. Тюрина награждена орденом Отечественной войны 3 степени, медалями «За оборону Сталинграда» в 1944 году, «За победу над Германией» в 1946, и всеми полагающимися юбилейными наградами. Бережно хранит она значок «Отличник ПВО».
Ветеранимеет массу грамот, благодарностей и юбилейных медалей за мирный труд, среди которых звание «Почетный горняк» и свидетельство о занесении в районную «Книгу Почета». При всей своей занятости Е. Тюрина всегда находила силы для общественной и партийной работы. И все же любимые праздники ее – День победы и День артиллерии.
Есть, правда, в сегодняшнем дне ветерана одна обидная «заноза». При очередной встрече однополчан Тюрина услышала, что в самый тяжелый военный год – 1943, была представлена к боевому ордену, и многие сослуживицы такие ордена получили. Елена Ивановна стала писать в военные архивы…
А года два назад посетил ее офицер из военкомата, и сказал, что много лет ищет ветерана ее награда. Трудно представить, как обрадовалась бывая зенитчица. Однако все так и кончилось этим визитом. Даже имя визитера не удалось выяснить. Но где-то же ждет Тюрину ее боевой орден!
23 мая ветерану Великой Отечественной войны Елене Ивановне Тюриной исполняется 84 года. Поздравляем неунывающую казачку и желаем ей доброго здоровья на многие годы!
И. Саева
