Наталья Родионова
* * *
На сердце тревога:
Кто знает, что будет?
Напрасна ль дорога,
Полюбит, забудет?
И кто-то в раздумьях
К гадалке приходит.
И та на вопросы
Ответы находит.
Сомненья развеет,
Порадует где-то!
Взамен на надежду
Не жалко монету!
Я влюблена?
Я влюблена? Конечно, нет!
Какой-то вы несёте бред!
С чего вы взяли? Я вполне
Пока ещё в своём уме.
И что вас, сударь, навело
На эту мысль? Моё окно,
Что так призывно светит вдаль?
Мне электричества не жаль!
А может, выдаёт лицо?
Уж слишком искренне оно
Меняется, при виде глаз,
Что нежно смотрят на него.
И голос трепетно дрожит
И что-то вырваться спешит
Из глубины души к нему…
Навстречу счастью своему.
Ах, нет, постойте; всё не так!
Всё что сказала — то пустяк!
Я никогда не полюблю…
Вас даже видеть не хочу!
Однако вечером, в тиши,
Я буду сочинять стихи.
Вам, может, строчку посвящу…
И, может, даже не одну…
С. Жуков
Могут же, если хотят…
(Из цикла «Армейские будни»)
На одном из корабельных учений в артиллерийской стрельбе по движущейся мишени (щит на плоту, который тянет катер на длинном тросе) Кэп отрабатывал атаку на цель в пасмурную погоду. Туман сгустился настолько, что визуально катер и щит не просматривались. Вели цель по пеленгатору. После быстрого сближения, боевого разворота и артобстрела из двух пушек четырьмя стволами светящиеся точки на пеленгаторе стали резко разбегаться. Оказалось, что лихой залповый огонь военморы произвели по катеру, с попаданием болванками в цель. Бросив несознательно обязанность по буксировке щита, катер растворился в тумане моря, не выходя на связь — видимо, опасаясь получить вдогонку боевыми снарядами. Кэп, вечно недовольный предыдущими стрельбами, где пушкари умудрялись потерять в нужный момент электричество от гирокомпаса, и в небольшую качку стреляли то по небу, то по подводным глубинам, оставляя нетронутой цель, в задумчивости произнёс: «Могут же и вслепую попасть, если захотят…».
Что посеешь...
Владимир Шишков
Не упадёт, не рухнет небо,
Земля не треснет на куски,
Когда не дашь немного хлеба
В ладонь протянутой руки.
Когда проходишь мимо горя,
Надменно отвернувши взгляд,
Не утечёт с планеты море,
Не повернут часы назад.
Но не напиться жизнью жадно,
Не поделясь, тайком от всех,
Когда придёт поступков жатва
Расплатою за каждый грех.
И станет жить невыносимо
В потоках собственной грязи,
И выть надрывно из трясины:
- Спаси!.. Хоть кто-нибудь, спаси!..
Факел
Владимир Шишков
Струны тугие дрожат
И бьются в руках от волненья.
В горле надрывно душа
Горит, как сухие поленья.
Сердце открыто для всех,
Но места нет помыслам плотским.
Ритм исторических вех
Навечно пропитан Высоцким.
Воздух упруго прошит
Гитарой, звеня всеобъемля —
Бог покорённых вершин
Спустился на грешную землю.
Боль всю впитав до крови
И вывернув зло наизнанку,
Факел великой любви
Он держит над нами, как Данко.
Песни куплет не допет —
Он просто накрыл дот собою...
Что вы!? Не умер Поэт,
Живым возвратился из боя!..
Наталья Родионова
* * *
На сердце тревога:
Кто знает, что будет?
Напрасна ль дорога,
Полюбит, забудет?
И кто-то в раздумьях
К гадалке приходит.
И та на вопросы
Ответы находит.
Сомненья развеет,
Порадует где-то!
Взамен на надежду
Не жалко монету!
Любовь ушла...
Любовь ушла; я видел — след
За ней струился серебристый.
Попытку сделал я пойти
За ним, он тут же растворился...
Остался я наедине
С душевной болью и в смятеньи.
Ведь это- следствие, а где
Причины? Я в недоуменьи.
И по крупицам собирать
Я начал то, что мне осталось.
Как мог я от любви устать?
От этой мысли сердце сжалось!
Опомнись, милый, догони! –
Мне зов почудился тревожный.
Моля прощенье у любви,
Шагну навстречу осторожно.
Валентина Орлова
Под сердцем каждой заполярной птицы
Живёт душа советского солдата,
Что до сих пор у северной границы
Лежат, в войну погибшие когда-то...
Те птицы громким и протяжным криком,
Что надрывает сердце утром рано,
В непроходящей скорби от войны великой
Своих солдат оплакивают раны.
А в мае, на места боёв далёких,
Нас птицы провожают к обелискам,
И боль потерь, огромных и жестоких,
Становится пугающей и близкой...
Валентина Орлова
* * *
Напиши мне картину, маляр.
Изумрудный используя колер,
Чтобы глядя в неё, словно в поле,
Я в траве принимала загар.
Напиши мне небес синеву,
Чтобы в них я, как птица, парила,
Чтобы душу, как крылья, раскрыла,
Продолжая полёт наяву.
Напиши на картине меня,
Утончённую, нежную фею,
Что живёт, ни о чём не жалея,
И по-прежнему любит тебя.
С Александрова
Не любит
В том лете, где солнце ромашкой лучилось,
История эта, я помню, случилась.
Крутой и вальяжный, не веря в приметы,
Гадал на ромашке однажды при мне ты.
Не смог ты поверить — такой обаяшка!!
Когда — нет, не любит, сказала ромашка…
И поиска «да» ты не бросил попытки,
Ты не прекратил свои страшные пытки,
А ты всё щипал белокурые чёлки,
И грустно-покорны стояли девчонки,
Девчонки-ромашки, ромашки-сестрички,
Их белые нежные драл ты реснички,
Досаду на них вымещая бесстыдно,
Хотя самому стало вдруг очевидно,
Насколько правдиво убойное слово
«Не любит», что видел ты снова и снова…
Природа не лжёт.
Ей неведомы чувства
Потворства, притворства, интриги искусство.
И канули тихо ромашки в безвестность,
Храня чистоту и наивную честность.
Монолог
Фёкла
-Ну, поплакала?
И дождик намочил…
Да и я вся отсырела —
Нету сил.
Ну, беги давай,
Ведь рядом наш подъезд.
Но когда же тебе плакать надоест?
Ой, а дома-то как сухо и тепло…
И с меня, и с твоих туфель натекло.
А давай присядем тихо у окна.
Слышишь, снова только я с тобой одна…
У людей, что за окном,
Дела свои.
Мы вдвоем с тобой.
Сыграем о любви?
Только струн моих,
Хорошая, не рви!!
Вся я в капельках дождя,
Словно в крови...
Будет песня, будет утро,
Дождь пройдет.
Кто-то мудрый
Все обрывки соберёт.
Да и мы с тобой
Очнёмся от тоски.
Жаль, что струны-нервы
Были так тонки...
